Мы. Начало
Первый год вместе, овощерезка на 8 марта и таракан в компоте
~
Что может быть проще, чем снять квартиру, казалось мне: открываешь Интернет, находишь на карте Патриарший пруд, из сотни просторных квартир со стильным ремонтом выбираешь ту, в которой есть балкон, выходящий на Малую Бронную, звонишь интеллигентному хозяину, уточняешь, одно или два парковочных места включены в стоимость аренды, и всё — переезжаешь.
Полные надежд и энтузиазма, мы приступили к поискам весной. Мысленно я уже скучала по родителям, от которых мне предстояло съехать. Дело затянулось до октября.
— Тыщ за сорок легко найдём! – говорил Саша.
Критерии у нас отличались. Саша искал рядом с метро, я — с хорошим ремонтом. Саша смотрел, есть ли в подъезде консьерж, я — с какими цветочками на кухне занавески. По всей видимости, мы искали разные квартиры, но кое-что их объединяло – их не существовало.
— Ну за пятьдесят найдём точно! – через месяц сказал Саша.
Район поиска расширялся, бюджет становился больше, МКАД – ближе.
С каждым новым объявлением, добавленным в избранное, я в подробностях представляла будущий образ жизни. Вот мы выходим из подъезда прямо в Нескучный сад, вот я устраиваю девичник с танцами на барной стойке, вот мы не спеша идём завтракать на Усачёвский. Когда сделка срывалась — фотографии не соответствовали действительности, или хозяин внезапно просил в два раза больше — появлялось ощущение, что меня, чёрт возьми, выселяют из собственного дома!
Осенью мы уехали в отпуск, а вернувшись, закатали губу и сняли один из первых попавшихся вариантов.
Полные надежд и энтузиазма, мы приступили к поискам весной. Мысленно я уже скучала по родителям, от которых мне предстояло съехать. Дело затянулось до октября.
— Тыщ за сорок легко найдём! – говорил Саша.
Критерии у нас отличались. Саша искал рядом с метро, я — с хорошим ремонтом. Саша смотрел, есть ли в подъезде консьерж, я — с какими цветочками на кухне занавески. По всей видимости, мы искали разные квартиры, но кое-что их объединяло – их не существовало.
— Ну за пятьдесят найдём точно! – через месяц сказал Саша.
Район поиска расширялся, бюджет становился больше, МКАД – ближе.
С каждым новым объявлением, добавленным в избранное, я в подробностях представляла будущий образ жизни. Вот мы выходим из подъезда прямо в Нескучный сад, вот я устраиваю девичник с танцами на барной стойке, вот мы не спеша идём завтракать на Усачёвский. Когда сделка срывалась — фотографии не соответствовали действительности, или хозяин внезапно просил в два раза больше — появлялось ощущение, что меня, чёрт возьми, выселяют из собственного дома!
Осенью мы уехали в отпуск, а вернувшись, закатали губу и сняли один из первых попавшихся вариантов.
- 1 -
— О, и мы снимали квартиру на Площади Победы, — сказала коллега. — Вы тоже думаете, что каждый вечер будете гулять на Поклонке?
Я не думала. Я собиралась гулять по Малой Бронной, но до неё теперь идти далековато.
Из мебели в квартире стояла только кровать.
— Я могу её не забирать. Тысяч за десять. Хотите? — спросила девушка, которая снимала квартиру до нас.
Чёрная кожа, стразы на изголовье — я заплатила бы двадцать. Лишь бы она её увезла.
— Ого, какая красивая! Хотим, конечно! — меж тем восхищался Саша.
Так мы обзавелись первым совместно нажитым имуществом.
Где-то нашёлся шкаф, у кого-то одолжили диван, я притащила сковородки от мамы, в остальном помогла IKEA – быт, который, по предсказанию многих, вот-вот должен был начать нас поедать, постепенно налаживался.
Я не думала. Я собиралась гулять по Малой Бронной, но до неё теперь идти далековато.
Из мебели в квартире стояла только кровать.
— Я могу её не забирать. Тысяч за десять. Хотите? — спросила девушка, которая снимала квартиру до нас.
Чёрная кожа, стразы на изголовье — я заплатила бы двадцать. Лишь бы она её увезла.
— Ого, какая красивая! Хотим, конечно! — меж тем восхищался Саша.
Так мы обзавелись первым совместно нажитым имуществом.
Где-то нашёлся шкаф, у кого-то одолжили диван, я притащила сковородки от мамы, в остальном помогла IKEA – быт, который, по предсказанию многих, вот-вот должен был начать нас поедать, постепенно налаживался.
- 2 -
Сталинка, парадный вход выходил прямо на Кутузовский. Триумфальная арка, можно сказать, стояла у нас во дворе. Подъезд с высокими потолками, на подоконниках цветы. Мы не сомневались: наша квартира — джек-пот. Пока не появились они.
Как-то я готовила обед. Настроение супер, кружила по кухне, напевала. Не помню, что за песню я напевала, но там точно были слова «о, боже, я такая взрослая, варю суп в своей квартире для своего парня».
Тут из-за шкафа на стене осторожно выполз он. Шевеля усами в сторону кастрюли, он начал медленно приближаться к супу.
С одной стороны, мне польстило, что аромат приготовленной мною еды привлёк хоть кого-то. С другой — я была ошарашена! Я думала, тараканы вымерли в начале 90-х, не сумев смириться с распадом Советского Союза, я не видела их с далёкого детства, а тут вот так просто? У меня на кухне? Ползёт к моему супу?
С тех пор встречи стали регулярными. На кухне и в ванной, большие и маленькие – нет, они не вымерли в 90-е, они нашли убежище в одной скромной квартирке на Площади Победы.
— Надя, тараканы! — жаловались мы хозяйке .
— Ой, да? — изображала она удивление. – Надо же, никогда не было.
Никогда не было демократии в КНДР, Надя, а тараканы в твоей квартире жили всегда, и об этом стоило предупредить заранее.
Пытались травить, пытались не замечать, попробовали на вкус (не спрашивайте, для Саши это болезненная история) и даже стали свидетелями того, как… Нет, не буду травмировать вашу психику рассказом о появлении на свет маленьких тараканчиков.
В общем смирились. Больше нам не оставалось ничего.
Как-то я готовила обед. Настроение супер, кружила по кухне, напевала. Не помню, что за песню я напевала, но там точно были слова «о, боже, я такая взрослая, варю суп в своей квартире для своего парня».
Тут из-за шкафа на стене осторожно выполз он. Шевеля усами в сторону кастрюли, он начал медленно приближаться к супу.
С одной стороны, мне польстило, что аромат приготовленной мною еды привлёк хоть кого-то. С другой — я была ошарашена! Я думала, тараканы вымерли в начале 90-х, не сумев смириться с распадом Советского Союза, я не видела их с далёкого детства, а тут вот так просто? У меня на кухне? Ползёт к моему супу?
С тех пор встречи стали регулярными. На кухне и в ванной, большие и маленькие – нет, они не вымерли в 90-е, они нашли убежище в одной скромной квартирке на Площади Победы.
— Надя, тараканы! — жаловались мы хозяйке .
— Ой, да? — изображала она удивление. – Надо же, никогда не было.
Никогда не было демократии в КНДР, Надя, а тараканы в твоей квартире жили всегда, и об этом стоило предупредить заранее.
Пытались травить, пытались не замечать, попробовали на вкус (не спрашивайте, для Саши это болезненная история) и даже стали свидетелями того, как… Нет, не буду травмировать вашу психику рассказом о появлении на свет маленьких тараканчиков.
В общем смирились. Больше нам не оставалось ничего.
- 3 -
— Не завидую твоему будущему мужу, — язвил в институте Саша, намекая на отсутствие у меня кулинарных способностей.
— Для любимого я научусь, - язвила в ответ я, намекая на то, что это будет кто угодно, но точно не ты, парень.
Через восемь лет мы встретились на одной кухне.
В первый вечер я дрожащими руками положила в сковородку куриные ножки, в кастрюлю — картошку. Пока курица к моему искреннему удивлению приобретала золотистую корочку, я под чутким телефонным руководством мамы сделала невозможное — пюре.
Саша заглянул на кухню, принюхался и почему-то сказал, что с сегодняшнего дня на диете, поэтому ужинать не будет.
Я решила, что пора учиться, и стала относиться к готовке серьёзно, раздражаясь на мамино легкомысленное «да понятия не имею, сколько граммов, положи на глаз». Я старалась, сосредотачивалась и иногда у меня что-то даже получалось.
- А ты первый раз готовила лапшу с креветками? – спрашивал Саша.
- Да, - гордо отвечала я.
- Жаль.
- Почему?
- Больше у тебя так вкусно не получится.
Это правда. Стоило один раз что-то удачно приготовить, как я расслаблялась и в следующий раз порхала по кухне с непринуждённостью Юлии Высоцкой. Эта роль мне так нравилась, что иногда я вслух обращалась к невидимому собеседнику: «И вот берёшь всего лишь одну щепотку…»
Надеюсь, невидимый собеседник ничего не готовил по моим советам, потому что в таких случаях получалась полная ерунда. Колдовать над кастрюлей, не глядя в рецепт, — не моё.
Когда мне стало казаться, что кулинарное искусство я освоила, Саша вдруг предложил поесть на завтрак блинчики.
Я была рада этой идее, пока не поняла, что готовить их придется мне.
Каких-то пару часов — и мы наслаждались ажурными блинчиками со сгущёнкой. У мамы. Свою кухню я вечером отмыла, а Саша утешал, как мог:
— Блины — это как задача со звёздочкой на олимпиаде по математике!
— Для любимого я научусь, - язвила в ответ я, намекая на то, что это будет кто угодно, но точно не ты, парень.
Через восемь лет мы встретились на одной кухне.
В первый вечер я дрожащими руками положила в сковородку куриные ножки, в кастрюлю — картошку. Пока курица к моему искреннему удивлению приобретала золотистую корочку, я под чутким телефонным руководством мамы сделала невозможное — пюре.
Саша заглянул на кухню, принюхался и почему-то сказал, что с сегодняшнего дня на диете, поэтому ужинать не будет.
Я решила, что пора учиться, и стала относиться к готовке серьёзно, раздражаясь на мамино легкомысленное «да понятия не имею, сколько граммов, положи на глаз». Я старалась, сосредотачивалась и иногда у меня что-то даже получалось.
- А ты первый раз готовила лапшу с креветками? – спрашивал Саша.
- Да, - гордо отвечала я.
- Жаль.
- Почему?
- Больше у тебя так вкусно не получится.
Это правда. Стоило один раз что-то удачно приготовить, как я расслаблялась и в следующий раз порхала по кухне с непринуждённостью Юлии Высоцкой. Эта роль мне так нравилась, что иногда я вслух обращалась к невидимому собеседнику: «И вот берёшь всего лишь одну щепотку…»
Надеюсь, невидимый собеседник ничего не готовил по моим советам, потому что в таких случаях получалась полная ерунда. Колдовать над кастрюлей, не глядя в рецепт, — не моё.
Когда мне стало казаться, что кулинарное искусство я освоила, Саша вдруг предложил поесть на завтрак блинчики.
Я была рада этой идее, пока не поняла, что готовить их придется мне.
Каких-то пару часов — и мы наслаждались ажурными блинчиками со сгущёнкой. У мамы. Свою кухню я вечером отмыла, а Саша утешал, как мог:
— Блины — это как задача со звёздочкой на олимпиаде по математике!
- 4 -
Той осенью мне вздумалось поучиться. Соскучилась по зачётам, курсовым и бессонным ночам перед экзаменами. Только на этот раз я штурмовала не законы и подзаконные акты, а литературу и историю театра.
Сказала Саше, что не поеду в выходные на дачу, потому что надо читать «Илиаду».
— Ты не читала «Илиаду»? – удивился Саша. – Пфф, с кем я живу.
Я смирилась с собственной ничтожностью рядом с профессорами ГИТИСа. О героях Толстого, Чехова и Шекспира они рассказывали, как о своих давних знакомых, но чтобы и дома моё чувство собственного достоинства так безжалостно унижали?
Все выходные я провела в обнимку с толстенной книжкой, в которой мелким шрифтом были написаны абзацы «Илиады». По несколько раз мне приходилось перечитывать некоторые из них, чтобы понять, где тут подлежащее и сказуемое, куда подевались смысл и сюжет. За два дня я с трудом осилила половину.
В воскресенье вернулся Саша. Небрежно протянул мне доказательства своей образованности: две детские книги большого формата, с красивыми иллюстрациями и крупным текстом, страниц по двадцать в каждой.
— Это что? — не поняла я.
— «Илиада» и «Энеида», «Одиссею» не нашёл, — нахмурив брови, объяснил Саша. – А ты чё, не дочитала ещё?
Справедливость всё-таки существует. Я поняла это, когда зачитала Саше строчки из настоящей «Илиады», снисходительно отметив, что гекзаметр теперь даётся мне гораздо легче. Конечно, Саша не знал, что такое гекзаметр, и единственное, что оставалось ответить:
- Пфф, с кем я живу?
Кстати, Сашина «Энеида» стала потом нашей любимой книгой. Очень удобно было использовать её в качестве подноса.
Сказала Саше, что не поеду в выходные на дачу, потому что надо читать «Илиаду».
— Ты не читала «Илиаду»? – удивился Саша. – Пфф, с кем я живу.
Я смирилась с собственной ничтожностью рядом с профессорами ГИТИСа. О героях Толстого, Чехова и Шекспира они рассказывали, как о своих давних знакомых, но чтобы и дома моё чувство собственного достоинства так безжалостно унижали?
Все выходные я провела в обнимку с толстенной книжкой, в которой мелким шрифтом были написаны абзацы «Илиады». По несколько раз мне приходилось перечитывать некоторые из них, чтобы понять, где тут подлежащее и сказуемое, куда подевались смысл и сюжет. За два дня я с трудом осилила половину.
В воскресенье вернулся Саша. Небрежно протянул мне доказательства своей образованности: две детские книги большого формата, с красивыми иллюстрациями и крупным текстом, страниц по двадцать в каждой.
— Это что? — не поняла я.
— «Илиада» и «Энеида», «Одиссею» не нашёл, — нахмурив брови, объяснил Саша. – А ты чё, не дочитала ещё?
Справедливость всё-таки существует. Я поняла это, когда зачитала Саше строчки из настоящей «Илиады», снисходительно отметив, что гекзаметр теперь даётся мне гораздо легче. Конечно, Саша не знал, что такое гекзаметр, и единственное, что оставалось ответить:
- Пфф, с кем я живу?
Кстати, Сашина «Энеида» стала потом нашей любимой книгой. Очень удобно было использовать её в качестве подноса.
- 5 -
Скоро я узнала, что такое болеющий мужчина. Семейная примета гласит: если Саша ходит по дому с градусником, до составления завещания осталось полчаса.
—Шапку мою храни, как честь свою! — слабым голосом наставлял меня будущий муж, дрожащей рукой указывая на колпак Микки Мауса из Дисней Лэнда. Температура в этот момент стремительно приближалась к 37.3.
Сашин организм реагирует температурой на любые недомогания, и Саша не стесняется этим пользоваться.
— Коша, чай!
— Ну шестой за вечер, сколько можно?
— Тебе градусник показать?
Для меня градусник — самый бесполезный в доме предмет. Болею я по-другому. Всю жизнь у меня пониженное давление, пониженный гемоглобин, пониженная самооценка, хоть это к делу и не относится. В общем температура у меня тоже всегда низкая. Я могу кашлять, чихать, остаться без голоса, но градусник всё равно редко показывает больше 36.6.
Когда я училась в школе, мама вызывала врача и на вопрос «Температура есть?» отвечала «Была. Вчера». Без температуры врачи отказывались приезжать на дом. Так и Саша требовал доказательства плохого самочувствия.
— Градусник! — говорил он, я беспомощно протягивала этого ртутного предателя и выслушивала: — Боже, 36.6, ты страшно больна, я знал!
— Да для меня норма – 36.3. Я уже почти умираю! – пыталась я отстоять своё право хоть на одну чашку чая.
Правда, со временем я узнала, что при Саше, может, лучше и не болеть.
— В лечении главное – регулярность! – любит повторять он, напоминая прополоскать горло, промыть нос, заварить шиповник, сделать ингаляцию, выпить сироп от кашля. И так каждые пятнадцать минут.
—Шапку мою храни, как честь свою! — слабым голосом наставлял меня будущий муж, дрожащей рукой указывая на колпак Микки Мауса из Дисней Лэнда. Температура в этот момент стремительно приближалась к 37.3.
Сашин организм реагирует температурой на любые недомогания, и Саша не стесняется этим пользоваться.
— Коша, чай!
— Ну шестой за вечер, сколько можно?
— Тебе градусник показать?
Для меня градусник — самый бесполезный в доме предмет. Болею я по-другому. Всю жизнь у меня пониженное давление, пониженный гемоглобин, пониженная самооценка, хоть это к делу и не относится. В общем температура у меня тоже всегда низкая. Я могу кашлять, чихать, остаться без голоса, но градусник всё равно редко показывает больше 36.6.
Когда я училась в школе, мама вызывала врача и на вопрос «Температура есть?» отвечала «Была. Вчера». Без температуры врачи отказывались приезжать на дом. Так и Саша требовал доказательства плохого самочувствия.
— Градусник! — говорил он, я беспомощно протягивала этого ртутного предателя и выслушивала: — Боже, 36.6, ты страшно больна, я знал!
— Да для меня норма – 36.3. Я уже почти умираю! – пыталась я отстоять своё право хоть на одну чашку чая.
Правда, со временем я узнала, что при Саше, может, лучше и не болеть.
— В лечении главное – регулярность! – любит повторять он, напоминая прополоскать горло, промыть нос, заварить шиповник, сделать ингаляцию, выпить сироп от кашля. И так каждые пятнадцать минут.
- 6 -
Накануне 8 марта я осознала, что семейная жизнь началась.
Утром в выходной я проснулась не в духе. Случалось это со мной в то время часто. Никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что прежде чем съесть завтрак, его надо сначала приготовить. До сих пор считаю это большой несправедливостью, но смирилась.
Претензии к Саше возникали сами собой. Все обоснованные. Например, он слишком громко щёлкал выключателем в ванной и по моему вздоху не понял, что я хочу кофе.
Саша понял, что сопротивляться бесполезно, собрался и ушёл. С одной стороны, я разозлилась ещё сильнее, потому что ну как так можно, да? С другой — обрадовалась, потому что выдумывать претензии — занятие утомительное.
Пока Саши не было, я успокоилась и начала жалеть, что сорвалась без повода. Саша о моём раскаянии не знал и вернулся не с пустыми руками.
— Я решил поднять тебе настроение и поздравить с праздником сегодня, — сказал он и приступил.
Вручил мне цветок. В горшке.
— Чтобы дома было уютнее.
Нож.
— Ты же жаловалась, что у нас ножи тупые.
Разделочную доску.
— Смотри, как у неё боковые стороны сгибаются. Удобно, да?
И с особым восторгом — овощерезку с контейнером.
— Ты посмотри, как красиво морковку нарезать можно!
На всякий случай я повторяла «ух ты» и «ого», а сама всё смотрела на Сашу и ждала, когда он скажет что-нибудь вроде: «А духи и украшения на 8 марта получают девочки, которые хорошо себя вели», но подарки закончились, и он очень искренне улыбнулся:
— Ты же говорила, что теперь надо полезные подарки друг другу дарить.
Возразить нечего. Я действительно говорила.
Эту историю я всегда рассказываю с недовольством, мол, представляете, что мой-то учудил. А о том, как за две недели до этого он получил от меня на 23 февраля йогуртницу, обычно умалчиваю. Это вообще никому не интересно, правда?
Утром в выходной я проснулась не в духе. Случалось это со мной в то время часто. Никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что прежде чем съесть завтрак, его надо сначала приготовить. До сих пор считаю это большой несправедливостью, но смирилась.
Претензии к Саше возникали сами собой. Все обоснованные. Например, он слишком громко щёлкал выключателем в ванной и по моему вздоху не понял, что я хочу кофе.
Саша понял, что сопротивляться бесполезно, собрался и ушёл. С одной стороны, я разозлилась ещё сильнее, потому что ну как так можно, да? С другой — обрадовалась, потому что выдумывать претензии — занятие утомительное.
Пока Саши не было, я успокоилась и начала жалеть, что сорвалась без повода. Саша о моём раскаянии не знал и вернулся не с пустыми руками.
— Я решил поднять тебе настроение и поздравить с праздником сегодня, — сказал он и приступил.
Вручил мне цветок. В горшке.
— Чтобы дома было уютнее.
Нож.
— Ты же жаловалась, что у нас ножи тупые.
Разделочную доску.
— Смотри, как у неё боковые стороны сгибаются. Удобно, да?
И с особым восторгом — овощерезку с контейнером.
— Ты посмотри, как красиво морковку нарезать можно!
На всякий случай я повторяла «ух ты» и «ого», а сама всё смотрела на Сашу и ждала, когда он скажет что-нибудь вроде: «А духи и украшения на 8 марта получают девочки, которые хорошо себя вели», но подарки закончились, и он очень искренне улыбнулся:
— Ты же говорила, что теперь надо полезные подарки друг другу дарить.
Возразить нечего. Я действительно говорила.
Эту историю я всегда рассказываю с недовольством, мол, представляете, что мой-то учудил. А о том, как за две недели до этого он получил от меня на 23 февраля йогуртницу, обычно умалчиваю. Это вообще никому не интересно, правда?
- 7 -
Так случилось, что вскоре Саша сделал мне предложение. Я сама была в шоке. Мы начали планировать, придумали себе путешествие почти на месяц и решили, что более подходящего момента для смены квартиры не найти.
Действительно, поездка в Австралию, куча работы перед отпуском, ах, да, чуть не забыла, свадьба – чем бы ещё себя занять, чтобы не заскучать? Правильно, устроить переезд.
Новую квартиру мы решили искать уже по возвращении, пока же от нас требовалось только вывезти вещи. Всего-то. Управимся за пару дней.
Коробки, чемоданы, мешки с мусором, вещи всё не заканчивались и не заканчивались.
— Как мы умудрились нажить столько за год? – недоумевали мы.
Последние сумки мы вывозили поздно вечером и радовались, что ЗАГС у нас на следующий день только вечером — хоть выспаться успеем. Поздравить нас заехали моя подруга и Сашин друг, но вместо бокалов шампанского, мы вручили им по пакету и отправили в машину, не забыв попросить вернуться – вещей ещё много.
Не помню, какие обещания нужно давать регистратору в ЗАГСе, но если в этом списке нет вопроса «готовы ли вы вместе пережить поиск квартиры, отключение горячей воды, уборку, повышение цен на коммунальные услуги, готовку, глажку, нашествие тараканов и переезд», его обязательно нужно добавить. Согласны?
Действительно, поездка в Австралию, куча работы перед отпуском, ах, да, чуть не забыла, свадьба – чем бы ещё себя занять, чтобы не заскучать? Правильно, устроить переезд.
Новую квартиру мы решили искать уже по возвращении, пока же от нас требовалось только вывезти вещи. Всего-то. Управимся за пару дней.
Коробки, чемоданы, мешки с мусором, вещи всё не заканчивались и не заканчивались.
— Как мы умудрились нажить столько за год? – недоумевали мы.
Последние сумки мы вывозили поздно вечером и радовались, что ЗАГС у нас на следующий день только вечером — хоть выспаться успеем. Поздравить нас заехали моя подруга и Сашин друг, но вместо бокалов шампанского, мы вручили им по пакету и отправили в машину, не забыв попросить вернуться – вещей ещё много.
Не помню, какие обещания нужно давать регистратору в ЗАГСе, но если в этом списке нет вопроса «готовы ли вы вместе пережить поиск квартиры, отключение горячей воды, уборку, повышение цен на коммунальные услуги, готовку, глажку, нашествие тараканов и переезд», его обязательно нужно добавить. Согласны?
